В нашей семье книга М.Булгакова "Собачье сердце" является настольной. Профессор Преображенский, которого блестяще сыграл Е.Евстигнеев, со своими острыми, меткими высказываниями, всегда с нами.
Алиса Сопова:
Алиса Сопова:
Шутил даже при смерти
Благодаря «Мастеру и Маргарите» Булгакова всё чаще упоминают в каком-то мистическом ключе. Сам же он, похоже, рассматривал сферу мистического исключительно как повод для шуток и розыгрышей. Его вторая жена, Любовь Белозерская, вспоминала, как однажды он вместе с друзьями затеял модное в то время развлечение - спиритический сеанс. Все уселись за круглый стол, положили руки на столешницу, и тут сверху… посыпалась редиска, приготовленная для ужина. Конечно, это подстроил сам Михаил Афанасьевич, который при этом еще и тыкал участников сеанса спрятанным в рукаве прутом.
- А если бы у меня были еще черные перчатки, - посетовал он, - я бы всех вас с ума свел...
Перепало от Булгакова и третьей жене, Елене Шиловской. Как-то писателю подарили портрет, который ему совсем не нравился, однако Шиловская всё равно повесила его на стену.
- И вот Миша, убедившись, что я крепко сплю, влезал ночью на стул и постепенно соскребывал краски на лице, - рассказывала она. - А по утрам говорил мрачно: это неспроста, это означает что-то плохое. Пока я, случайно проснувшись, не увидела, что Миша в подштанниках стоит на стуле и скребет ножичком портрет.
Шутил даже при смертиБлагодаря «Мастеру и Маргарите» Булгакова всё чаще упоминают в каком-то мистическом ключе. Сам же он, похоже, рассматривал сферу мистического исключительно как повод для шуток и розыгрышей. Его вторая жена, Любовь Белозерская, вспоминала, как однажды он вместе с друзьями затеял модное в то время развлечение - спиритический сеанс. Все уселись за круглый стол, положили руки на столешницу, и тут сверху… посыпалась редиска, приготовленная для ужина. Конечно, это подстроил сам Михаил Афанасьевич, который при этом еще и тыкал участников сеанса спрятанным в рукаве прутом.
- А если бы у меня были еще черные перчатки, - посетовал он, - я бы всех вас с ума свел...
Перепало от Булгакова и третьей жене, Елене Шиловской. Как-то писателю подарили портрет, который ему совсем не нравился, однако Шиловская всё равно повесила его на стену.
- И вот Миша, убедившись, что я крепко сплю, влезал ночью на стул и постепенно соскребывал краски на лице, - рассказывала она. - А по утрам говорил мрачно: это неспроста, это означает что-то плохое. Пока я, случайно проснувшись, не увидела, что Миша в подштанниках стоит на стуле и скребет ножичком портрет.
Благодаря «Мастеру и Маргарите» Булгакова всё чаще упоминают в каком-то мистическом ключе. Сам же он, похоже, рассматривал сферу мистического исключительно как повод для шуток и розыгрышей. Его вторая жена, Любовь Белозерская, вспоминала, как однажды он вместе с друзьями затеял модное в то время развлечение - спиритический сеанс. Все уселись за круглый стол, положили руки на столешницу, и тут сверху… посыпалась редиска, приготовленная для ужина. Конечно, это подстроил сам Михаил Афанасьевич, который при этом еще и тыкал участников сеанса спрятанным в рукаве прутом. - А если бы у меня были еще черные перчатки, - посетовал он, - я бы всех вас с ума свел...
Перепало от Булгакова и третьей жене, Елене Шиловской. Как-то писателю подарили портрет, который ему совсем не нравился, однако Шиловская всё равно повесила его на стену.
- И вот Миша, убедившись, что я крепко сплю, влезал ночью на стул и постепенно соскребывал краски на лице, - рассказывала она. - А по утрам говорил мрачно: это неспроста, это означает что-то плохое. Пока я, случайно проснувшись, не увидела, что Миша в подштанниках стоит на стуле и скребет ножичком портрет.
- А если бы у меня были еще черные перчатки, - посетовал он, - я бы всех вас с ума свел...Перепало от Булгакова и третьей жене, Елене Шиловской. Как-то писателю подарили портрет, который ему совсем не нравился, однако Шиловская всё равно повесила его на стену.
- И вот Миша, убедившись, что я крепко сплю, влезал ночью на стул и постепенно соскребывал краски на лице, - рассказывала она. - А по утрам говорил мрачно: это неспроста, это означает что-то плохое. Пока я, случайно проснувшись, не увидела, что Миша в подштанниках стоит на стуле и скребет ножичком портрет.
Перепало от Булгакова и третьей жене, Елене Шиловской. Как-то писателю подарили портрет, который ему совсем не нравился, однако Шиловская всё равно повесила его на стену. - И вот Миша, убедившись, что я крепко сплю, влезал ночью на стул и постепенно соскребывал краски на лице, - рассказывала она. - А по утрам говорил мрачно: это неспроста, это означает что-то плохое. Пока я, случайно проснувшись, не увидела, что Миша в подштанниках стоит на стуле и скребет ножичком портрет.- И вот Миша, убедившись, что я крепко сплю, влезал ночью на стул и постепенно соскребывал краски на лице, - рассказывала она. - А по утрам говорил мрачно: это неспроста, это означает что-то плохое. Пока я, случайно проснувшись, не увидела, что Миша в подштанниках стоит на стуле и скребет ножичком портрет.Сталин превратился в анекдотОднако любимым предметом шуток у Булгакова были его взаимоотношения со Сталиным. До сих пор ведется много разговоров о том, что вождь проявлял к писателю какое-то странное неравнодушие: то запрещал ставить его пьесы, то снова разрешал, лично звонил ему на домашний телефон и даже вызывал к себе в Кремль. На самом деле многие из этих историй Булгаков просто-напросто сочинил. Он обожал рассказывать анекдоты о своих встречах или телефонных разговорах со Сталиным.
Примечательно, что в этих «сталиниадах» нуждающейся стороной всегда был Иосиф Виссарионович. Он звонил писателю и спрашивал, как бы ему посмотреть «Дни Турбиных» во МХАТе. Булгаков скромно отвечал, что, мол, пьеса снята с репертуара. Тогда генсек начинал разбираться уже с директором театра. И слушатели никогда не могли понять, было ли это на самом деле, или же Михаил Афанасьевич в очередной раз их дурит.
Массаж для кошкиКот Бегемот - далеко не единственный «кошачий» персонаж в творчестве Булгакова. Усатые и хвостатые домашние хищники встречаются практически в каждом его произведении - смешные или грустные, но всегда трогательные. Вот, например, отрывок из его очерка «Мне приснился сон…»:
- Я увидел желтые встревоженные зрачки моей кошки. Я подобрал ее год назад у ворот. Она была беременна, а какой-то человек, проходя, совершенно трезвый, в черном пальто, ударил ее ногой в живот, и женщина у ворот видела это. Бессловесный зверь, истекая кровью, родил мертвых двух котят и долго болел у меня в комнате, но не зачах, я выходил его. Кошка поселилась у меня, но меня тоже боялась и привыкала необыкновенно трудно.
Согласитесь, так написать о кошке мог только человек, нежно любящий этих животных. Но, что интересно, у Булгакова эта любовь сочеталась с ужасной брезгливостью.
- Нашу кошку Муку, - вспоминала Любовь Белозерская, - Михаил Афанасьевич на руки никогда не брал, был слишком брезглив, но на свой письменный стол допускал, подкладывая под нее бумажку. Исключение делал перед родами: кошка приходила к нему, и он ее массировал.
Более того, разные мелкие домашние записки своей жене Булгаков писал исключительно от имени живших у них котов.
Коллеги были в шоке от монокляВ одежде Булгаков придерживался стиля весьма экстравагантного. Вот как описывает свое первое впечатление от него Белозерская:
- Одет он был в глухую черную толстовку без пояса, «распашонкой». Я не привыкла к такому мужскому силуэту; он показался мне слегка комичным, так же как и лакированные ботинки с ярко-желтым верхом, которые я сразу окрестила «цыплячьими» и посмеялась. Когда мы познакомились ближе, он сказал мне не без горечи: «Если бы нарядная и надушенная дама знала, с каким трудом достались мне эти ботинки, она бы не смеялась…»
Впрочем, вскоре надушенная дама полюбила его, несмотря ни на желтые ботинки, ни даже на перстень с васильково-синим сапфиром, с которым он никогда не расставался. Более того, став его женой, сама стала уверять всех, что если перстень повернуть камнем вверх, он начинает испускать «праны добра».
А в 1925 году, уже будучи известным писателем, Булгаков вдруг стал носить монокль. По тем временам это смотрелось не просто эпатажно, а даже вызывающе, ведь монокль ассоциировался с образом аристократа или, на худой конец, буржуа.
- Потомственный русский интеллигент, бывший врач и нынешний литератор… скромный труженик… и вдруг эта карикатурная стекляшка с тесемкой!.. В предательскую минуту, слишком упоенный собственным успехом, он потерял чувство юмора, так глубоко ему свойственное… - возмущался его коллега по газете «Гудок» Арон Эрлих.
Впрочем, простому народу этот оптический прибор на лице Булгакова казался скорее забавным, и один нэпман - владелец фотомастерской - даже вывесил его фотографию в витрине для привлечения клиентов.
Редакция «попала» на люля-кебабЧтобы убедиться, что Булгаков был настоящим гурманом, достаточно почитать, как любовно и смачно он описывает еду в своих произведениях. Однако в реальности послереволюционной России ценителю «порционных судачков а натюрель», «яиц-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках» и «филейчиков из дроздов с трюфелями» гораздо чаще приходилось довольствоваться картофельными котлетами в столовой «Окон РОСТА», где он подрабатывал. Эти котлеты писатель просто терпеть не мог, и, как только находил возможность, отрывался по полной.
В 1922 году берлинская русская газета «Накануне» заказала Булгакову очерк о первой Всероссийской сельскохозяйственной выставке. Целую неделю Михаил Афанасьевич с редкостной добросовестностью ездил на выставку и проводил на ней по много часов. Наконец материал был сдан. Особенно подробно автор описал национальные блюда и напитки кавказских и среднеазиатских республик. Аппетитный обзор признали своевременным - ведь эмигрантская печать злорадно писала о голоде в советской России.
Очерк поставили на самое видное место. А в день выплаты гонорара Булгаков принес счет на производственные расходы. Бухгалтер московской редакции «Накануне» был близок к инфаркту: рассчитывая возместить стоимость трамвайных билетов, он получил недельный счет за шашлыки, шурпу, люля-кебаб, фрукты и вина. К тому же, на двоих.
- Извольте-с видеть, - объяснил Булгаков (он всегда изъяснялся по-старомодному вежливо), - во-первых, без дамы я в ресторан не хожу. Во-вторых, у меня отмечено, какие блюда пришлись даме по вкусу. Как вам угодно-с, а произведенные расходы покорнейше прошу возместить.
Впрочем, Михаил Афанасьевич и сам был хлебосольным хозяином, он обожал зазывать к себе друзей и угощать вкусностями собственного приготовления. «Лучший трактир в Москве» - так он называл свой дом. Самым любимым блюдом Булгакова была индейка, фаршированная шпиком, которую готовили на Рождество в его киевском детстве. Но в двадцатые годы индейка уже была роскошью, и Булгаков готовил гостям селедку по особому рецепту: вымачивал ее в молоке, выбирал все кости и поливал соусом из горчицы, сахара, масла и уксуса.
Писатель о Киеве: как превратить русскую аптеку в украинскуюВ Киеве Михаил Булгаков прожил почти до тридцати лет. Украинскую столицу писатель искренне считал «самым лучшим городом на свете» и со знанием дела описал ее в рассказе «Киев-город». Если внимательно перечитать его, то можно, к своему удивлению, обнаружить, что за последние 90 лет в Киеве мало что изменилось.
Об украинском языке: «Киевские вывески. Что на них только написано, уму непостижимо. Нельзя же в самом деле отбить в слове «гомеопатическая» букву «я» и думать, что благодаря этому аптека превратится из русской в украинскую».
О людях: «Какая резкая разница между киевлянами и москвичами! Москвичи - зубастые, напористые, летающие, спешащие, американизированные. Киевляне - тихие, медленные и без всякой американизации».
О религии: «Три церкви - это слишком много для Киева. Старая, живая и автокефальная, или украинская. Положение таково: старая ненавидит живую и автокефальную, живая - старую и автокефальную, автокефальная - старую и живую. Чем кончится полезная деятельность всех трех церквей, сердца служителей которых питаются злобой, могу сказать с полнейшей уверенностью: массовым отпадением верующих от всех трех церквей и ввержением их в пучину самого голого атеизма. И повинны будут в этом не кто иные, как сами попы, дискредитировавшие не только самих себя, но самую идею веры».
Сегодня исполнилось 120 лет со дня рождения одного из самых известных русских писателей двадцатого века, уроженца Киева, автора «Собачьего сердца» и «Белой гвардии». В отличие от многих литераторов, в жизни Михаил Афанасьевич был очень похож на того, каким он представляется человеку, читающему его книгу, - жизнелюбивым, ироничным, со специфическим чувством юмора и небольшими странностями. Это специфическое чувство юмора не покинуло Булгакова даже в последние дни жизни, когда он был тяжело болен. Услышав, что в квартиру вошел друг, приехавший его навестить, он сложил руки на груди и закрыл глаза. Вошедший обомлел: всё, умер! Но тут Булгаков открыл глаза, и все вздохнули с облегчением.
Прочла много интересного о Булгакове, очень тронула история с кошкой. "Собачье сердце" - одно из самых любимых произведений
ОтветитьУдалитьОчень интересно! Спасибо!
ОтветитьУдалить