"Устроение отдельного племени было строго подчинено единственной цели, а именно, самообороне. Этой цели служили воспитательная, правовая и хозяйственные системы племени. В XIX веке даже сложилось понятие "славенской Спарты" применительно к Черногории.
Хотя нужно отметить, что прилагательное "славенская" нужно рассматривать не просто в риторическом смысле. Прагматизма у черногорцев значительно меньше, чем у древних спартанцев.
Каждое племя имело свою землю, которую обороняло и от плодов которой существовало. На всей территории племени были разбросаны тайные склады с запасами провианта, воды и боеприпасов. Тактика боя черногорцев носила, как бы мы сейчас сказали, партизанский характер. Небольшие пешие отряды совершали дерзкие нападения в самые уязвимые места противника. При обороне черногорцы искусно устраивали высокогорные засады, так что на идущего в узком каньоне противника неожиданно могла обрушиться лавина из камней и свинца. Неудивительно, что и сейчас черногорцы считаются лучшими разведчиками, диверсантами и стрелками. Известно и искусное владение черногорцами холодным оружием.
Племя управлялось старейшинами, т.е., как правило, единовластного правителя не было. Представители племени составляли народную скупщину, а её председательствовал сам Владыка, Черногорский митрополит. Народная скупщина являлась высшим законодательным и судебным органом. Митрополит, помимо духовной власти, выполнял функцию главы государства и верховного арбитра в спорах между племенами.
В силу ряда обстоятельств черногорцы обладают характером гордым, независимым, своевольным. Но, несмотря на это, в мире и согласии друг с другом их удерживал непререкаемый авторитет Черногорского владыки. Епископы Черногории, как правило, становились представители одного рода. Отсюда и возникает понятие "епископских династий" в Черногории, однако это не означало переход епископской кафедры от отца к сыну, но, например, от дяди к племяннику.
Отличительной чертой черногорского родоплеменного устроения являлось и является, так как его элементы живы и поныне, большое значение рода и правила, определяющие его внутреннюю жизнь. Законы эти предписывают смерть каждому даже за незначительные безнравственные поступки, при этом в качестве карающего органа может выступить каждый член рода обиженной стороны. Именно на основании этого "народного права" в середине XIX века был убит первый черногорский князь Данило. И сейчас нередко югославское общество сотрясают сообщения о проявлении черногорской кровной мести.
Обобщая всё выше сказанное, надо отметить, что черногорский исторический опыт единственен в своём роде, так как именно здесь произошло соединение родоплеменного устроения с духовной властью, которая имела главенствующую роль в лице православного митрополита. В этом и состоит главное отличие от организации древних славян и устроения раннего казачества.
Во время правления царя Иоанна IV Васильевича Россия в полноте становилась Вселенской предстательницей и защитницей Истинной веры. Со всех уголков мира устремились в Москву - III Рим православные люди, ища защиту и утешение. И из России в обратном направлении потекла щедрая помощь нуждающимся братьям в неволе. Самым великим утешением для православных стало то, что Господь, попустивши гибель Византии, не допустил гибели православной державности, но воздвигнул новый центр Вселенского Православия. Сидящие в горах, окружённые со всех сторон лютыми врагами, черногорцы из уст в уста передавали скудные сведения о "Русии", о Москве, с невыразимой надеждой глядя то ли на север, то ли на восток. В рассказах этих они черпали силы, далёкая православная земля для них стала мерилом и опорой во всём. Люди во всём хотели походить на этих удивительных русских, которых они из-за скудности знаний и переизбытка любви наделяли самыми невероятными качествами. "Русские, - говорили черногорцы, - все непременно воины, они все двух метрового роста, волосы и глаза у них черны как ночь." Кроме этого, русских они наделяли особенными нравственными и духовными качествами.
Начиная с XV века Московскую Русь начинают активно посещать представители Сербской Православной Церкви. К тому времени лишь одна она представляла и защищала свой народ. Этому способствовало и то, что бабушка царя Иоанна IV была сербской царевной. Этот царь в 1556 году подарил сербскому афонскому монастырю Хиландар подворье в Москве. В 1591 году первый патриарх всея Руси Иов даровал сербам право на сбор помощи для монастырей "как в этом, так и в следующем году". Решение это оставалось в силе вплоть до Петра I. Некоторые сербские патриархи и епископы даже навсегда оставались в России. Роль Черногории в этих контактах была очень скромна. Усилению этих контактов способствовала череда русско-турецких воин конца XVII и XVIII веков. Доподлинно известно, что Россию посещал великий сербский святой епископ Захолмский Василий Острожский, епархия которого частью захватывала и Черногорию. Важнейшей точкой в русско-черногорских отношениях стал Прутский поход Петра I. Русский царь послал дворянина Милорадовича, предка известного героя войны 1812 года. Царский посланник происходил из Герцеговины, области, соседней Черногории. И он, очевидно, пользовался большим авторитетом среди черногорцев. Милорадович убеждал их поднять восстание против турок. Впоследствии подобные совместные действия "на два фронта" по инициативе русских монархов повторялись не единожды. При этом заметим, что после окончания войн, черногорцы, как правило, оставались один на один с разъярёнными турками. Россия в те времена не могла существенно повлиять на положение их братьев".
Хотя нужно отметить, что прилагательное "славенская" нужно рассматривать не просто в риторическом смысле. Прагматизма у черногорцев значительно меньше, чем у древних спартанцев.
Каждое племя имело свою землю, которую обороняло и от плодов которой существовало. На всей территории племени были разбросаны тайные склады с запасами провианта, воды и боеприпасов. Тактика боя черногорцев носила, как бы мы сейчас сказали, партизанский характер. Небольшие пешие отряды совершали дерзкие нападения в самые уязвимые места противника. При обороне черногорцы искусно устраивали высокогорные засады, так что на идущего в узком каньоне противника неожиданно могла обрушиться лавина из камней и свинца. Неудивительно, что и сейчас черногорцы считаются лучшими разведчиками, диверсантами и стрелками. Известно и искусное владение черногорцами холодным оружием.
Племя управлялось старейшинами, т.е., как правило, единовластного правителя не было. Представители племени составляли народную скупщину, а её председательствовал сам Владыка, Черногорский митрополит. Народная скупщина являлась высшим законодательным и судебным органом. Митрополит, помимо духовной власти, выполнял функцию главы государства и верховного арбитра в спорах между племенами.
В силу ряда обстоятельств черногорцы обладают характером гордым, независимым, своевольным. Но, несмотря на это, в мире и согласии друг с другом их удерживал непререкаемый авторитет Черногорского владыки. Епископы Черногории, как правило, становились представители одного рода. Отсюда и возникает понятие "епископских династий" в Черногории, однако это не означало переход епископской кафедры от отца к сыну, но, например, от дяди к племяннику.
Отличительной чертой черногорского родоплеменного устроения являлось и является, так как его элементы живы и поныне, большое значение рода и правила, определяющие его внутреннюю жизнь. Законы эти предписывают смерть каждому даже за незначительные безнравственные поступки, при этом в качестве карающего органа может выступить каждый член рода обиженной стороны. Именно на основании этого "народного права" в середине XIX века был убит первый черногорский князь Данило. И сейчас нередко югославское общество сотрясают сообщения о проявлении черногорской кровной мести.
Обобщая всё выше сказанное, надо отметить, что черногорский исторический опыт единственен в своём роде, так как именно здесь произошло соединение родоплеменного устроения с духовной властью, которая имела главенствующую роль в лице православного митрополита. В этом и состоит главное отличие от организации древних славян и устроения раннего казачества.
Во время правления царя Иоанна IV Васильевича Россия в полноте становилась Вселенской предстательницей и защитницей Истинной веры. Со всех уголков мира устремились в Москву - III Рим православные люди, ища защиту и утешение. И из России в обратном направлении потекла щедрая помощь нуждающимся братьям в неволе. Самым великим утешением для православных стало то, что Господь, попустивши гибель Византии, не допустил гибели православной державности, но воздвигнул новый центр Вселенского Православия. Сидящие в горах, окружённые со всех сторон лютыми врагами, черногорцы из уст в уста передавали скудные сведения о "Русии", о Москве, с невыразимой надеждой глядя то ли на север, то ли на восток. В рассказах этих они черпали силы, далёкая православная земля для них стала мерилом и опорой во всём. Люди во всём хотели походить на этих удивительных русских, которых они из-за скудности знаний и переизбытка любви наделяли самыми невероятными качествами. "Русские, - говорили черногорцы, - все непременно воины, они все двух метрового роста, волосы и глаза у них черны как ночь." Кроме этого, русских они наделяли особенными нравственными и духовными качествами.
Начиная с XV века Московскую Русь начинают активно посещать представители Сербской Православной Церкви. К тому времени лишь одна она представляла и защищала свой народ. Этому способствовало и то, что бабушка царя Иоанна IV была сербской царевной. Этот царь в 1556 году подарил сербскому афонскому монастырю Хиландар подворье в Москве. В 1591 году первый патриарх всея Руси Иов даровал сербам право на сбор помощи для монастырей "как в этом, так и в следующем году". Решение это оставалось в силе вплоть до Петра I. Некоторые сербские патриархи и епископы даже навсегда оставались в России. Роль Черногории в этих контактах была очень скромна. Усилению этих контактов способствовала череда русско-турецких воин конца XVII и XVIII веков. Доподлинно известно, что Россию посещал великий сербский святой епископ Захолмский Василий Острожский, епархия которого частью захватывала и Черногорию. Важнейшей точкой в русско-черногорских отношениях стал Прутский поход Петра I. Русский царь послал дворянина Милорадовича, предка известного героя войны 1812 года. Царский посланник происходил из Герцеговины, области, соседней Черногории. И он, очевидно, пользовался большим авторитетом среди черногорцев. Милорадович убеждал их поднять восстание против турок. Впоследствии подобные совместные действия "на два фронта" по инициативе русских монархов повторялись не единожды. При этом заметим, что после окончания войн, черногорцы, как правило, оставались один на один с разъярёнными турками. Россия в те времена не могла существенно повлиять на положение их братьев".
Продолжение следует.
Изучая материалы, удивляешься тому, как в средние века был связан православный мир. Как люди отстаивали свою мир, свой образ жизни. И не сдавались.
ОтветитьУдалить